class
guideЮлия Варшавская о рождении сына Давида.
Расскажи, как все прошло?
Все прошло с точностью до наоборот, чем я мечтала и чем вообще могла себе представить. Вместо естественных родов я получила экстренное кесарево. Но знаете, что самое удивительное? Оказалось, что это не имеет никакого значения. Родился мой лучший в мире сын! И как это было – лишь детали.
.jpg)
Так захотел он сам - решил показать мне характер еще из живота. Просто пушкинское «Он уважать себя заставил»! Сказал: я хочу сидеть на попе, почему я должен висеть вниз головой?
Чего я только не делала, чтобы он перевернулся! Буквально перед родами висела вниз головой с моим преподавателем по йоге, училась нырять в бассейне (хотя у меня настоящая фобия – страх перед погружением под воду), каждый день с огромным пузом делала специальные упражнения, прописанные врачом.
А в этом время мой ребенок явно сидел там со своей ироничной улыбочкой (я теперь знаю, как она выглядит) и хихикал над бедной мамой. Но, как назовешь лодку, так она и поплывет – не зря он назван в честь первого царя израильского Давида.
Как долго длились роды?
В общей сложности, около 10 часов. Думаю, это совсем не те 10 часов, о которых рассказывают мамы, которые рожали сами. Ощутимо больно мне стало минут за 30 до операции. Уверена, мои схватки были далеки от настоящих.
Где ты решила рожать?
Мы с мужем очень боимся российской медицины. Поэтому у нас были долгие обсуждения – рожать здесь или за границей.
И, хотя никакого здравого смысла в этом не наблюдалось, я настояла на Москве.
Совсем не хотелось в момент схваток бежать за словарем. К тому же, здесь мои родители (по образованию врачи). Они меня поддерживали каждую минуту. Я знала, что без них мне не справиться!
Надо было искать проверенного человека, с которым не страшно идти в разведку.
И он нашелся – мой чудесный врач Устинова Вероника Александровна из ЦПСиР. Она, на удачу, принимает роды и в ПМЦ, о котором мы слышали отличные отзывы от наших друзей.
После одного из посещений врача мы зашли туда и так впечатлились от высокохудожественных полотен на стенах и вкусного компота в столовой, что сомнений не оставалось – рожать там. И, надо сказать, моя дикая идея сработала – все прошло без сучка и задоринки.
Когда мы ехали из ПМЦ уже втроем, мой муж произнес фразу, которая должна войти в анналы истории: «На такие роды можно даже кредит брать!» Нам, к счастью, не понадобилось, но я под его словами подписываюсь. Каждый врач, каждая медсестра, да каждая уборщица были со мной настолько ласковы, добры, внимательны, что я провела эти 5 дней, как в санатории.
Готовилась ли ты как-то специально? (курсы, йога, бассейн, приемы у акушерки, гомеопат, остеопат, акупунктура, что там еще?)
До беременности я плотно занималась йогой уже года два, поэтому мы с преподавателем просто поменяли программу и занимались до последнего дня. Йога просто спасла меня – за все 9 месяцев у меня ни разу не заболела спина, не отекали ноги, и не наблюдалось ни одного из признаков тех ужасных историй, которые рассказывают мамочки.
Еще немного ходила в бассейн.
И каждый день религиозно гуляла вокруг дома! Видимо, арбатские переулки позитивно влияют на ход беременности.
И, конечно, любимые Très bébé class! Куда бы я без них?
До того момента, как я вошла в комнату, где сидели Надя и Даша, словосочетание «естественные роды» для меня было пустым звуком.
Я дочь врачей, и фраза «медицинское вмешательство» не несет для меня никакой негативной коннотации. Не скажу, что когда я последний раз вышла из этой комнаты, в моей голове передвинулись какие-то пласты, но что-то внутри определенно щелкнуло.
Сложно сказать, как бы я повела себя во время настоящих родов, но думаю, что вряд ли бы истерично бегала за врачом с требованием анестезии.
И, самое главное, уже после нескольких занятий все стало очень ясно. Как, когда, что и зачем. Роды перестали быть туманным НЕЧТО. Процесс выстроился в моей голове в определенной последовательности, и уже было совсем не страшно.
И для меня было очень важным, что Даша и Надя – психологи. Я много лет пишу на психологические темы, и чувствовала, что мы говорим на одном языке.
С кем?
С нашей главной почемучкой – отцом ребенка.
Как все началось?
Детеныш у меня с претензией на уникальность.
Он смело вошел в 3% детей, которые остаются в тазовом предлежании, а потом так же легко приткнулся к тем 5%, которые рождаются в ПДР.
Я от него такого подвоха не ожидала, поэтому на вечер назначила интервью для очередной статьи. Утром почувствовала тяжесть внизу живота, как во время месячных. Правда, это ощущение то уходило, то возвращалось. Где-то раз в полчаса. Конечно, решила, что это тренировочные схватки, и даже не думала беспокоиться.
И что ты стала делать?
Ехать в роддом все равно было нужно, мы спокойно собрались и весело болтали по дороге. Я даже успела поговорить с редактором и пошутить, что если я сегодня рожу, то интервью ей придется брать самой. Дошутилась.
По приезде меня положили на КТГ, потом пришел доктор, и выяснилось, что раскрытие есть, но небольшое.
Дальше она оптимистично заявила: «Так как тазовое предлежание, рисковать не надо. Иди-ка ты в ПМЦ, если в течение дня-двух роды не начнутся, сделаем кесарево». Я, конечно, страшно обрадовалась такой перспективе, но делать нечего.
Когда незадолго до ПДР стало ясно, что детеныш не перевернется, мы решили, что будем ждать схваток, и если он будет сидеть в «хорошей» позе, попробуем родить самостоятельно даже ногами вниз. Поэтому я до последней минуты не оставляла надежды, что смогу произвести на свет Давида Александровича «как полагается».
В ПМЦ со мной провели все эти клизматически-измерительные процедуры, и нас с мужем проводили в палату. Он меня всячески забавлял, я звонила родителям и вообще чувствовала себя отлично.
Что было потом, когда схватки стали активнее?
Через некоторое время схватки стали повторяться чаще, но все равно ощущались, как простое недомогание.
Но они меня очень утомляли, тем более, что мне дали каких-то лекарств, прицепили к аппарату КТГ.
Что тебе помогало справляться?
Поддержка близких – они меня очень смешили. Например, пришла мама и сказала, что муж съел в столовой всю курицу, которую она мне привезла.
А что мешало?
Я не могла двигаться из-за капельницы и КТГ. Но без них было никак, я понимала, что ситуация сложная. Прошло уже много часов, а прогресса в схватках и раскрытии – никакого.
В итоге, через пару часов мне сделали УЗИ, и стало очевидно, что сама я не рожу. Малыш сидел очень плохо, матка кровила. И меня отправили на операцию.
А во что ты была одета?
Больничную одежду, ничего особенного. Удобная, мягкая.
Как ты помогала себе в родах?
Когда становилось тяжело, старалась по-йоговски дышать. Но тяжело было скорее морально, чем физически.
Я совершенно не понимала, что со мной происходит, хотя мне все подробно объясняли, в тот момент казалось, что все что-то скрывают и, на самом деле, моя песенка спета.
Особенно страшно стало, когда я увидела кровь на перчатках врача.
Кто помогал тебе в родах?
Вокруг меня толпился целый арсенал врачей и медсестер, они очень жалели меня и поддерживали. Очень трогательно себя вели.
И, конечно, посменный караул мужа, папы и мамы. Каждый из них по-своему давал мне уверенность, что все будет хорошо.
А что любимый делал?
После курицы приступил к блинчикам. И еще был рядом и держал меня за руку. Почему-то в этот момент мне нужен был только он, я физически чувствовала необходимость в его присутствии. Поэтому он меня обнимал, подшучивал, отвлекал. И все время говорил: здесь как в «Докторе Хаусе»!
А врач что делал?
У моего врача в ЦПСиРе была смена, поэтому она пришла только под самый конец.
В ПМЦ меня курировала ее коллега, они все время созванивались. Но врач сделал самое важное – вытащил моего ребенка!
Вообще, кесарево длится минут 10 после анестезии. Я думала, что все только начинается и не понимала, почему мне мнут левую ногу (потом оказалось, что врач на нее опирается, когда достает малыша). Больше я ничего не почувствовала – и вдруг увидела сбоку совершенно недовольное лицо Давидсаныча из серии «Чего вам от меня надо, мне и так было хорошо!».
Анестезия, конечно, только до груди, но голова все равно работает очень плохо. Поэтому все было в тумане. Я что-то пищала про «мой сыночек» и слышала, как они обсуждают, какой он красавец и что похож на маму. И не соврали, кстати.
Как быстро перерезали пуповину?
Наверное, очень быстро, это же кесарево.
Делали ли тебе какие-либо уколы во время и после родов?
Безусловно, анестезию и потом кололи обезболивающие и антибиотики несколько дней. Кстати, мой совет – сразу после выписки пропейте что-то для восстановления микрофлоры кишечника, так как антибиотики убивают там все живое.
Ставили ли капельницу?
Да, до и после.
А катетер?
Первые сутки или двое.
Положили ли малышку/а на живот? Как быстро?
Мой живот был разрезан, это было бы не очень удобно!
Мыли ли ее/его?
Да, я наблюдала за этим краем глаза.
Как проводили оценку по шкале Апгар? (на тебе или забирали?)
Сразу после мытья – поставили 8/9, а врач и анестезиолог завозмущались и потребовали 9/10. Все очень смеялись.
А я в этот момент как поняла, что почти не могу дышать. Мне поставили трубочку с кислородом.
Помогали ли с первым прикладыванием?
Я очень переживала, что из-за кесарева и разлуки сразу после родов все пойдет неправильно, но ничего подобного!
Его принесли на следующее утро, и он тут же схватил грудь и требовательно засосал. Медсестра помогла мне правильно вложить сосок ему в ротик – и все пошло по маслу!
Через 3 дня уже было полноценное молочко, хотя я и успела достать весь персонал роддома с вопросами, почему его нет. А оказалось – просто немного кривые руки.
А что с едой? Хотелось есть? Пить?
Ужасно хотелось пить, но перед операцией нельзя. Мне давали маленькими глотками.
И после родов - как все было?
Это самая болезненная часть моего рассказа.
Малыша сразу приложили к груди, но на секунду. Дали папе, который тут же сфотографировал его на телефон. А меня зашили и увезли в реанимационную палату.
Я плохо все это помню, так как была почти без сознания. Потом туда пришли мои родные и сказали, что малыш прекрасен, что он в детском блоке, что там хорошо. Было уже 11 часов вечера, они уехали, а я осталась одна с ледяной грелкой на пузе и капельницей. И с роем мыслей в голове. Я не уснула ни на минуту этой ночью.
Думала о нем, переживала. Представляла, как повезу его в Париж и покажу ему весь город с моста у Лувра. Всю ночь обо мне заботилась чудесная медсестра, и я с 5-ти утра уже мучила ее вопросами, нельзя ли увидеть малыша. Но до 8-ми, пока не пришел на смену врач, меня не имели права выпустить из палаты, да я и с трудом могла шевелиться. Анестезия отпустила только утром.
И вот наконец-то меня везут в палату, но малыша не могут принести, потому что его осматривает педиатр. Я места себе не могла найти, каждый писк казался мне его криком о помощи.
И, вот, спустя почти 12 часов после операции, его несут ко мне! Наша эпическая встреча была ознаменована моими соплями и рыданиями, а он снисходительно смотрел на этот бабский цирк и сосал свою сисю. У него были огромные черные бакенбарды.
Где вы находились?
Мы были в очень комфортабельной палате.
Иногда я отдавала его на пару-тройку часов в детский блок, потому что боли были ужасные и мне требовался отдых. Первое время я не могла даже встать с постели. Но он все равно был со мной, я не могла иначе.
Врачи ужасно меня ругали и даже жаловались моей Веронике Александровне. Говорили, что надо дать швам зажить. Но это было сильнее меня, когда я держала его на руках, то не чувствовала боли.
Как быстро выписались?
Через положенных 5 дней.
Что бы ты хотела знать до родов такое, что знаешь теперь? Поделись, пожалуйста, мамами в ожидании!
Мне кажется, есть очень важный момент, связанный как раз с идеей естественных родов. Конечно, это идеальный вариант, и здорово, если все пошло по плану. Но бывают такие случаи, как у меня, и их много!
И я бы хотела донести до таких же переживательных и ответственных мам, как я, что это СОВЕРШЕННО ничего не значит. Неважно, как появился на свет ваш малыш.
И что бы ни писали Жан Ледлофф и товарищи, никаких ужасных, непоправимых вещей с вашим ребенком и вашими отношениями не случится.
Мне незнание этой простой истины стоило массы потраченных нервов и сил. Я беспокоилась, корила себя, боялась, что у нас может не сформироваться привязанность. Все это оказалось ерундой полной.
Главное – любить, любить и еще раз любить. И тогда nothing else matters.
